Сайт доктора Богданова

 и порой причиняет невыносимую боль, требуя

терпения и снисходительности, но мы с ней уже привыкли друг к другу…

К. Чапек

Сейчас нам не до серьезных книг, но порой натолкнешься на слово и думаешь: а кто его выдумал? А уж тем более такое слово, которое мы слышим  (и видим!) каждый день, — «робот»! Это олицетворение чего-то нового, высокотехнологичного, практичного, утилитарного и совершенного, чего-то удобного и загадочного, иногда угрожающего и всегда бездушного. Но у него есть и еще одна черта: робот часто угловато двигается и с трудом поворачивается. Как ни грустно, но именно эта черта отличала и автора термина «робот» — выдающегося чешского писателя Карела Чапека…

1. «…проворно и быстро появился на свет…»

       Карел Антонин Чапек родился 9 января 1890 года в местечке пицце в Мале-Сватоневице близ Трутнова, Австро-Венгрия (ныне Чешская Республика)в семье рудничного врача Антонина Чапека и Божены, урожденной Новотной. У него были старший брат Йожеф и сестра Гелена. У него было обычное детство: начальная и городская школы, потом гимназия. Отец будущего писателя был, по нашим меркам, земским врачом, и Карел уже с детства видел раздавленные в шахте руки и ноги, страшные раны, утопленников и самоубийц и много, как он сказал позже, «обнаженной, стонущей, хрипящей и кричащей, жгуче болезненной человеческой плоти». Он сопровождал отца во время посещения больных и даже судебно-медицинских вскрытий, которые входили в обязанности единственного в округе врача. Интерес к врачебной деятельности, хотя и очень критичный, он сохранил на всю жизнь. Уже в школе Чапек больше интересовался не Библией и героическим эпосом, а «Природоведением в картинках»! С детства он любил животных, особенно собак, и цветы. Учеником он был хорошим, но болезненным и не слишком бойким. К. Чапек закончил знаменитую Академическую гимназию в Брно (в одном классе с ним учился будущий лауреат Нобелевской премии, выдающийся химик Ярослав Гейворовский). Примечательно, что Гейворовский позднее вспоминал о Чапеке как о потрясающем рассказчике, изобретательном и красноречивом. Под влиянием старшего брата, будущего видного чешского художника, прозаика, драматурга, поэта, критика и теоретика искусства, Йожефа Чапека Карел начал рисовать и сочинять приключенческие рассказы и чувствительные стихи, посвященные однокласснице, Анне Непержиной. Он продолжил образование в Праге, Берлине и Париже. Примечательно, что его отец, который заставлял сыновей платить за питание и жилье (пресловутая скупость чехов!), был в семье абсолютным диктатором. Немудрено, что они рвались из дома…

2. «Присматривайте за Карелом…»

C детства, как уже сказано, Карел был хрупким и болезненным. Но не это было главным: после перенесенной скарлатины у него возникли нечетко локализованные и неопределенные боли в позвоночнике, на которые ни он, ни близкие внимания не обращали. Но вот началась Первая мировая война, и Карела должны были призвать в армию. Чехи не очень-то рвались защищать Австро-Венгрию, куда входили Чехия и Словакия, и отец предложил Карелу симулировать (учитывая боль в спине!) ишиас и даже показал, как изобразить болезненную гримасу при врачебном исследовании. Но Карел неожиданно заявил, что у него на самом деле болит верхняя часть спины и с каждым днем все сильнее! Отец спросил: «В самом деле, болит?» И тут выяснилось, что матушка, тайком от грозного отца, давно потчевала сына аспирином! Но отец уверенно возразил, что суставы и спина болят у сутулящегося Карела не после дифтерии (а он перенес и ее!) или скарлатины, а от… слабости! Но уже скоро боль была столь значительной, что ему стало трудно поворачивать голову! Его госпитализировали в лучшую в Чехословакии терапевтическую клинику Карлова университета в Праге.

Но врачи так и не определили, что с ним, ведь Штрюмпель, Пьер Мари и Бехтерев описали в 1896-98 гг. всего по нескольку случаев подобного страдания, и чешские врачи еще не «догоняли»! Карел прочитал всякие ужасы про туберкулез позвоночника, спинную сухотку и т.д. и говорил сестре, что его ожидает участь Гейне и он лучше покончит с собой, чем делать бесконечные компрессы и носить жилет из кошачьей шкурки. Наконец кто-то из врачей нашел описание анкилозирующего спондилоартрита, и немедленно проведенное рентгеновское исследование обнаружило начало процесса в позвоночнике Карела. Прогноз тогда врачам представлялся неопределенным, а лечение было лишь симптоматическим, и Карел превратился в «живой барометр»: он чутко реагировал болью не только на движения, но на каждую перемену погоды и изменения атмосферного давления. Иногда он говорил брату: «Не поливай розы: раз у меня заболел позвоночник, то ночью обязательно пойдет дождь!» Со своей болезнью Карел не мечтал стать офицером, не мог заниматься спортом, но она не помешала ему 29 ноября 1915 года стать доктором философии. Хотя страдание серьезно ограничило жизненный горизонт 25‑летнего Карела, он не соглашался на роль инвалида: не захотел стать провинциальным учителем или «бесплатным доцентом» и не пошел по стопам отца. Но шла война, росли цены, и надо было зарабатывать на хлеб, поэтому Карел стал… библиотекарем Академической библиотеки, однако недолго полазил по стеллажам: в 1917 году он стал гувернером сына-подростка некоего князя и одновременно журналистом (рецензентом) газеты «Народни листы». В 1920 году была поставлена первая пьеса Чапека — «Разбойник».

3. «Не предаваться горестям…»

В тридцать лет Карел пишет роман «RUR», в котором были изображены искусственные, механические люди. Мне кажется, это было проявлением «внутренней картины» его болезни: у механических людей не может болеть спина! Кроме болезни его постигло и другое несчастье. Мать Чапека долгое время страдала бессонницей, за которой, как оказалось, скрывалась тяжелая депрессия. Весной 1924 года ее состояние стало настолько тяжелым, что пришлось прибегнуть к госпитализации. Но она, еще до  поступления в клинику, незаметно взяла со стола мужа несколько рецептурных бланков и приобрела в аптеке морфий. Незаметно от медперсонала она приняла громадную дозу и 13 апреля 1924 года впала в кому, из которой уже не вышла… Все выяснилось уже значительно позднее. Чапеки сменили дом, где все напоминало о матери и жене… Примечательно, что Карел вскоре стал известным писателем, и его избрали председателем чешского Пен-клуба. Молодой писатель уже ведет переписку с мировыми классиками: Честертоном, Уэллсом, Р. Ролланом…

В 1919 году Карел Чапек, никогда не преувеличивавший своей привлекательности для женщин, познакомился с молодой актрисой Ольгой  Шанпфлюговой. Это был долгий, мучительный и странный роман: он делает ей предложение в 1921 году, но отец тайком от сына пишет отцу актрисы, что, учитывая слабое здоровье Карела, об их браке не может быть и речи! Сама Ольга считала, что письмо инспирировано Карелом, и жутко переживала. Мучительные отношения, как и мучительная переписка, продолжаются, и актриса с успехом играет в пьесах Карела. В 1921-23 гг. Чапек переживает тяжелый душевный кризис и впадает в депрессию (не в этом ли причина трагедии матери — Б. Чапковой?). Мало того, в 1927 году, когда их отношения зашли в очередной тупик, О. Шанпфлюгова приняла большую дозу алонала (снотворное) и пантопона, но сделала это на глазах экономки (актриса!), и та успела вызвать врача. Ее спасли, и Чапек, к которому уже вернулась ирония, сказал: «Так теперь уже не поступают и сентиментальные швеи». Этот беспрецедентный роман продолжался 15 лет и завершился свадьбой, но счастье их было недолгим… В течение многих лет лечащим врачом Чапека был родственник О. Шанпфлюговой, Карел Седлачек (Karel Sedlacek), верный сторонник «органотерапии» (вспомните великих шарлатанов: Броун‑Секара, Штейнаха, С. Воронова или нашего И.Н. Казакова!). Седлачек вводил Чапеку экстракты щитовидной железы и других органов животных, скрывая, что это за снадобья! Естественно, эффект был, но лишь как от плацебо.

4. «Мне устроят триумфальные похороны…»

Тогдашняя Чехословакия была как нынешняя Россия: всякая мелочь тут же превращалась в политику! И Чапек, хотя очень дорожил демократическими ценностями, не мог быть нейтральным. В своем романе «Война с саламандрами» он едко высмеял и надвигавшийся фашизм, и близорукую политику западных демократий по отношению к нему, но в целом Чапек имел репутацию гуманиста и пацифиста, что при тогдашнем накале страстей не могло сойти с рук. Врач, малоизвестный писатель и правоверный католик Ярослав Дурих опубликовал ядовитую статью «Плач Карела Чапека». Намекая на слабое здоровье Чапека, Дурих назвал его «белобилетником», слабаком и капитулянтом. А здоровье Чапека действительно было хуже некуда: он уже поворачивается всем корпусом, а позвоночник приобрел форму «бамбуковой трости». Но по духу он не слабак! Он активно защищает демократию. Нет сомнений, что после захвата нацистами Чехословакии он был бы обречен. Его брата нацисты сразу арестовали и отправили в Бухенвальд, затем в Дахау. Й. Чапек умер от тифа в лагере Берген-Бельзен перед самым освобождением… А Карел Чапек тоже мученически завершил свой путь…

В течение последних лет жизни его лечил довольно известный врач К. Штейнбах, который следил за всеми новинками в лечении спондилоартрита, но до Второй мировой войны ничего эффективного предложено не было, а до кортизона Чапек просто не дожил. После Мюнхенского соглашения Чапек впал в тяжелую депрессию, а в декабре 1938 года заболел гриппом. К. Штейнбах быстро почувствовал неладное и пригласил к больному выдающегося чешского интерниста и эндокринолога, президента Общества  

эндокринологов Чехословакии, профессора Й. Харвата (Josef Charvát, 1897-1984). Это был энциклопедически образованный интернист и психолог, ученик видного чешского терапевта Джозеф Пелнар(Joseph Pelnár 1872-1964), прошедший подготовку в лучших клиниках Англии и Франции. Он, кстати говоря, был автором руководства по ревматологии, хорошо знал клинику анкилозирующего спондилоартрита и быстро понял, чем это грозит Чапеку. У писателя развилась двухсторонняя пневмония, а экскурсии грудной клетки было значительно ограничены. Он не мог глубоко дышать и откашливать мокроту. Наступил хорошо знакомый тогда врачам кризис: кислород из подушки, глюкоза, камфора, строфантин — обычный набор медицины в период «созерцания» смерти… На следующий день Чапек умер, и Й. Харват сказал: «Мне кажется, что ему не хотелось жить в этом фашизирующемся мире». Спустя несколько месяцев Й. Харват был арестован гестапо и всю войну провел в концлагерях, но, к счастью, выжил.

Судьба К. Чапека поразительно диссонирует с «дежурным» стереотипом о благополучных чехах, любителях пива и кнедликов… Мужественный, остроумный и ядовитый Чапек первым бы посмеялся над этим!

Николай Ларинский, 2004-2012