Сайт доктора Богданова

В деревне умер мельник. Труп на экспертизу был отправлен в районное бюро СМЭ.

Выяснилось, что погибший был обычным деревенским жителем, работягой, употреблявшим спиртное с достаточно высокой периодичностью. В тот вечер он выпивал с мужиками на работе, дошел почти что до кондиции, и около восьми часов побрел пешком домой, путь его пролегал через тот самый мостик. Где-то около половины девятого две девочки десяти лет шли также в ту сторону по домам от подружки, и, проходя мостик, видели, как мужик несколько раз падал на гололеде, но поднимался и упорно продолжал идти в сторону дома. Дойдя до конца мостика, он упал в очередной раз ближе к краю, в районе вкопанной трубы ограждения, и после этого уже не встал. Девочки прибежали домой к этому мужику, где сообщили жене о том, что тот лежит в районе мостика. Жена сказала, что он её уже одолел, алкаш долбанный, как проспится, сам приползет домой. Вот и всё, утром мужика нашли на том самом месте уже холодным.

Ситуация представлялась абсолютно ясной. Закончив осмотр и опросив всех вышеперечисленных лиц, следователи уехали. На следующий день следователь не поехал на вскрытие в морг, просто позвонил ближе к обеду судмедэксперту, и он по телефону сообщил, что причина смерти у того мужика – разрыв печени в результате однократного воздействия. Еще на трупе обнаружили ссадины на локтях и коленях. Всё это укладывалось в картину падения на трубу ограждения с высоты собственного роста в условиях гололеда.

Как правило, акт судебно-медицинского исследования трупа печатался около месяца, а процессуальный срок принятия решения по материалу составлял всего 10 дней. Поэтому следователь составил справку о телефонном разговоре с экспертом и «левой ногой» напечатал постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Примерно через месяц следователь по делам заехал в бюро судебно-медицинской экспертизы, забрал несколько актов и заключений, в том числе и по тому мужику. Приехав к себе в прокуратуру, следователь стал читать тот акт, и там его ждал большой сюрприз.

Дело в том, что судмедэксперт, который выезжал на тот труп и вскрывал его, сделал только описательную часть акта, а потом то ли заболел, то ли ушел в отпуск. Заканчивал акт другой судмедэксперт, назовем его Иван Палыч. Ему был уже под шестьдесят лет, и про него рассказывали, что в молодости он был шахтером, но после того, как во время аварии в шахте он был сначала завален, а потом откопан, Иван Палыч резко сменил направление деятельности, ушел из шахты и поступил учиться в медицинский институт, а затем стал работать судмедэкспертом. Вообще, коллеги его характеризовали как человека с некоторыми странностями, но я раньше с ними не сталкивался, а тут понял причину этих разговоров.

В акте Иван Палыч (в тот период он был «в

завязке») констатировал, что разрыв печени был причинен мужику в результате однократного удара твердым тупым предметом. При этом он рассуждал, что удар такой силы мог быть нанесен только в двух вариантах: либо это удар выступающей частью автомобиля, двигавшегося с достаточной скорости, либо удар человека, специально обученного единоборствам. Причем акт был огромный, листах на тридцати. Рассматривая вариант с автомобилем, Иван Палыч теоретизировал на уровне физических формул, рассчитывая скорость и траекторию движения автомобиля, при которых могло быть причинено такое телесное повреждение. В варианте с бойцом тоже была куча формул, причем брал он их из каких-то мутных самиздатовских книжек по карате. В итоге он делал однозначный вывод: смерть мужика наступила либо от наезда автомобилем, либо от удара специально обученного человека.

Прочитав всю эту ересь, следователь поехал в областное бюро СМЭ, где имел разговор с его начальником. Начальник, прочитав тот акт и уложив на место вставшие дыбом волосы, позвонил Ивану Палычу и спросил, на каком основании он пришел к таким выводам. Судя по лицу начальника бюро СМЭ, Иван Палыч по телефону признавать своих ошибок не собирался. Тогда начальник сказал мне, чтобы я направил им отношение о производстве дополнительного комиссионного судебно-медицинского исследования трупа, что следак и сделал.

Недели через две он получил акт уже комиссионного исследования, в выводах которого значилось, что смерть мужика наступила от разрыва печени, повреждение образовалось от однократного удара твердым тупым предметом с ограниченной поверхностью, и не исключалось от падения с высоты собственного роста. Здравый смысл восторжествовал.

Потом мы узнали, что Иван Палыч продолжал чудить в своих заключениях и актах, делая какие-то совершенно фантастические предположения о механизмах причинения смертельных травм. В итоге его уволили из бюро СМЭ, он долго писал жалобы, судился, но это ему не помогло.

А еще года через три Иван Палыч прогремел на всю область, отправив прокурору области и губернатору письма, в которых обещал откопать якобы заныканный у него ручной пулемет и лично расстрелять этих должностных лиц, потому что они не приняли мер по его жалобам. В отношении Ивана Палыча было возбуждено уголовное дело по статье 318 части 1 УК РФ – угроза применения насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей. В рамках этого дела ему провели судебно-психиатрическую экспертизу, которая признала Ивана Палыча невменяемым. Уголовное дело было направлено в суд для принятия решения о применении принудительных мер медицинского характера, и на основании решения суда Иван Палыч уехал в психиатрическую лечебницу закрытого типа. Больше я о нем ничего не слышал.