Сайт доктора Богданова

На втором году клинической ординатуры по хирургии, я выполнил первую в своей жизни резекцию желудка молодой женщине - матери двоих детей. Откровенно говоря, волновался и переживал очень сильно. Перелопатил кучу литературы, весь вечер вязал узелки, провёл бессонную ночь. Слава Богу, операция прошла нормально, послеоперационный период - без осложнений. Наступил день выписки. Заполнив всю необходимую документацию, и, попрощавшись с пациенткой, я ушёл в операционную.

В ординаторскую зашёл только спустя четыре часа, и сразу же увидел на своём столе газетный свёрток, в котором угадывались контуры пол-литровой ёмкости. Коллеги добродушно улыбались и деликатно намекали на «обмывание» первой самостоятельной сложной операции. Я согласился, но поставил условие - только в конце рабочего дня. Решено. После работы сели за отдельный столик в ординаторской, разложили нехитрую закуску. Я развернул кулёк, а там - бутылка армянского пятизвёздочного коньяка с «обёрнутой» сторублёвой купюрой вокруг. По тем временам, это были большие деньги: моя ординаторская стипендия составляла сто десять рублей в месяц, минус подоходный, минус за бездетность - итого на руки - девяносто два рубля десять копеек.

Как говорится: картина маслом. Все сразу куда-то засобирались - к больной тёще, в детский сад за ребёнком, по срочным делам и пр. Короче, остался я один. Сижу, как оплёванный, не знаю, что и делать. Пошёл к старшей медсестре, взял историю болезни своей бывшей пациентки, выписал адрес, и поехал на общественном транспорте в другой конец города. В сумерках с трудом разыскал нужный дом и подъезд. Позвонил в дверь. Открывает пьяный вдрабаган муж, долго на меня смотрит, потом с воплем: «Смотрите, кто пришёл!» - тащит меня за руку в зал квартиры, где за столом сидит «теплая» компания, обмывающая возвращение жены, сестры, племянницы и пр. в одном лице.

- Молодец, Михалыч, что пришёл, не побрезговал простыми людьми, - всё суетился вокруг меня муж. - Давай к столу. Штрафную доктору!

Народ одобрительно загалдел, кто-то наполнил рюмку, другой подцепил вилкой кусочек селёдки и протянул в мою сторону.

Я извинился, сказав, что устал после работы и зашёл на минутку. Потом поблагодарил за коньяк, достал из кармана сто рублей и положил их на стол, добавив, что денег не надо. В комнате сразу стало тихо, как на кладбище. Вместо улыбок я увидел смотрящие на меня, горящие злобой и ненавистью шестнадцать пар глаз.

- Чё? - снова возник передо мной муж, - мало дали, что ли? У вас же все так берут или почти все.

- Нет, не все, - ответил я.

Немного повозившись, с трудом оторвал его руку от своей рубашки, развернулся и пошёл прочь.  

На улице стоял тёплый майский вечер, где-то великолепно и самозабвенно заливались соловьи, гуляли припозднившиеся влюблённые парочки. С понурой головой я шёл к трамвайной остановке, без конца вытирая рукой набегающие слёзы. Даже сейчас, спустя много лет, не могу понять причину тогдашней душевной обиды и невыносимой горечи. Только однажды, в студенческие годы, я пережил схожее состояние, когда любимая девушка предпочла другого.

Впрочем, грустить мне долго не пришлось. Пройдя немного, я услышал за своей спиной топот и, обернувшись, увидел мужскую половину знакомой компании, бегущую в мою сторону явно не для вручения букета роз. «Возглавлял» эту стаю муж моей бывшей пациентки, в руке которого блестел нож. В тот вечер я на себе конкретно прочувствовал, что такое пароксизмальная тахикардия, нейроциркуляторная дистония по гипертоническому типу, вегетоневроз и ещё много чего из учебников по терапии студенческих лет.

Выручил огромный самосвал «КраЗ», ехавший по дороге в мою сторону. Я вышел на середину трассы и поднял обе руки вверх. Водителю сказал, что я врач и меня срочно вызвали в больницу. Спасибо ему, подвёз почти до дома. Денег он не взял.

…Бутылка коньяка ещё долго пылилась в ординаторской на подоконнике, потом куда-то пропала.

…

Брать или не брать? Такой вопрос рано или поздно возникает перед каждым врачом. Кто-то, особо не заморачиваясь, принимает всё подряд – деньги, конфеты или иные материальные ценности. Для таких людей - это в порядке вещей, благодарность «от чистого сердца» за выполненную работу, нечто само собой разумеющееся.

И дело здесь не только в воспитании, морали или нравственности. Это образ жизни, альтер эго. Крайней степенью сущности бытия таких эскулапов является вымогательство по отношению к больным – за госпитализацию, лечение, предстоящую операцию. У них на всё про всё – один ответ: все берут, а я чем хуже?      

Нет, не все.

Лучшие вещи в жизни – это не вещи. Ничто в этой жизни не берётся ниоткуда и не исчезает бесследно никуда. Законы равновесия Вселенной, Мироздания и жизненного баланса ещё никто не отменял. Каноны нашего существования таковы, что, если где-то, что-то убудет или прибудет – рано или поздно компенсация, восполнение, восстановление равновесия – неизбежны.

Сколько найдёшь – столько и потеряешь, сколько отдашь – столько и получишь, сколько возьмёшь – столько и вернёшь. Это аксиома. Если не ты, то твои дети, внуки или правнуки. Сие уже неважно, но неизбежно. Возмездие неотвратимо. Так что, «думайте сами, решайте сами» - брать или не брать?

Владислав Маврин ©