Сайт доктора Богданова

дезинтоксикационного действия и полиионных растворов в до- и послеоперационном периодах значительно улучшает микрогемолимфоциркуляцию, показатели центральной, регионарной, органной гемодинамики и СФМ.

На основании результатов собственных экспериментальных исследований и литературных сведений, в клинических условиях мы выполнили резекцию ПЖ 17 больным тотальным и субтотальным ПН, в возрасте от 25 до 75 лет. Послеоперационная летальность составила 35, 3 % (вместо 80-90 %). Таким образом, было подтверждено, что в комплексном лечении больных тотально-субтотальным ПН левосторонняя резекция ПЖ на фоне интенсивной консервативной терапии предупреждает развитие постнекротических осложнений, улучшает кардиогемодинамику и результаты лечения. В комплекс инфузионной терапии целесообразно включать препараты для коррекции сердечно-сосудистых нарушений в до- и послеоперационном периодах.

За исключительные заслуги кошек перед наукой, группа сотрудников ряда кафедр мединститута вышла с предложением к ректорату установить небольшой памятник этим животным во дворе здания. Здесь не было ничего противозаконного или предрассудительного. Как Вы все хорошо знаете, памятники различным животным имеются во многих городах нашей страны и за рубежом. Поскольку разрешение на такие вещи даёт мэрия города – я туда и направился. Несмотря на то, что в приёмной была куча народа, секретарша, узнав, что я врач, приоткрыла дверь в кабинет, и я прошмыгнул туда как мышь под неодобрительный гул присутствующих. Оказывается, врача действительно ждали, но не меня. На тот момент обсуждался проект памятника известному революционеру на одной из центральных площадей столицы. Вокруг нескольких гипсовых эскизов, стоящих на журнальном столике, располагался усатый, с красными (вероятно, от напряжённой работы) как у рака глазами, мэр и несколько архитекторов. «А вы что думаете по этому вопросу?» - вдруг, повернувшись ко мне, спросил градоначальник. «Вы, кто, собственно говоря, будете?» - добавил он. Все присутствующие уставились на меня как бараны на новые ворота. Я коротко изложил идею о памятнике кошке. Добавив, что в связи с дефицитом бронзы, о котором говорилось несколько минут назад, на памятник активному участнику гражданской войны, правую руку ему засунуть в карман, а остаток пустить на кошку. Нам этого вполне хватит, да и революционер не будет стоять с протянутой рукой как нищий. По ходу моего рассказа, лицо мэра багровело всё больше и больше, глаза выкатились из орбит, а кошачьи усики задрались вверх. Ни дать, ни взять – вылитый котяра с прищемлённым хвостом. Он приблизился ко мне вплотную и, дыша перегаром, громко мяукнул: «В-о-о-о-о-о-н отсюда, придурок». Я, как ошпаренный, выскочил в приёмную и оттуда – на улицу. Видимо, как-то не в подходящее время я к нему заглянул, что ли? Но больше встречаться с мэром у меня никакого желания, как вы понимаете, не было. В институте мне ещё раз «промыли мозги» за политическую близорукость и на этом история с памятником закончилась.

Через мои руки прошла не одна сотня представителей кошачьего семейства, но многих из них я до сих пор помню в лицо, простите, в морду лица. Они были как люди – каждая (каждый) со своим характером и темпераментом – спокойные и своенравные, умные и хитрые, общительные и замкнутые. Они относительно легко переносили операцию по созданию модели ПН, «болели» тяжело, но с достоинством и терпеливо выносили все этапы лечения и повторные хирургические вмешательства. Мало того, определённая часть кошек «догадывалась» о том, куда попала; половина из них мирилась с судьбой, но были и такие, которые неоднократно предпринимали попытки «побега из Шоушенка», что им, иногда, с успехом удавалось. И каждый раз я поражался их сообразительности и изобретательности. В те годы в городе ещё не было ветеринарных клиник, поэтому друзья и знакомые нередко поставляли мне «блатных» породистых кошек с разнообразной патологией – грыжами передней брюшной стенки, инородными телами дигестивного тракта (кости), переломами конечностей, ранами и ушибами. «Контингент» отличался капризностью, самомнением и неадекватностью. Была ещё одна проблема, о которой хотелось бы упомянуть. Блохи. Эти, прошу прощения за выражение, твари, отравляли жизнь не только мне лично, но и другим сотрудникам института и студентам. Чтобы не «таскать» их домой я поступал просто – проезжал несколько остановок на общественном транспорте и, когда другие пассажиры начинали чесаться и ругаться матом, – сходил на первой же остановке. И так несколько раз подряд – в одну и другую сторону.

…Я пишу эти строки, сидя в тёплой, уютной застеклённой беседке в самой глубине осеннего сада, поскольку после недавно перенесённой болезни врачи посоветовали чаще бывать на свежем воздухе. Беседка располагается на склоне «альпийской горки», так что «высоко сижу – далеко гляжу». Вокруг, на многие километры, «бушует» золотая осень. Я не просто люблю, а обожаю это время года. В пепельнице дымится ароматная вишнёвая сигарелла, на столике, рядом с ноутбуком, располагается миниатюрная чашечка китайского фарфора с крепчайшим марокканским кофе. С удовольствием вспоминаю описываемые времена, когда в моей жизни ещё не было ни Моськи, ни Павлика Морозова, когда деревья были ещё маленькими, а люди жили не по законам джунглей. На полу, на разноцветном ковре, расположилась моя любимица – беспородная, классической тигровой окраски, кошка Флэша со своим потомством. Я долго за ними наблюдаю, потом спрашиваю её: «Флень, вот ты опять родила пятерых котят, между прочим, это уже второй раз за нынешний год, скажи мне, пожалуйста, что мне с ними делать, зима-то не за горами? У всех соседей в нашем коттеджном городке, благодаря тебе, уже имеются домашние коты и кошки, больше им не надо. А?». Флэша в ответ только жмурит свои хитрые глазки и как бы говорит: «Хозяин, вот ты меня всегда понимаешь… Каждый должен что-то оставить после себя в этой жизни. Я хоть и простая кошка, но у меня тоже есть сердце, пусть и маленькое». «Ах ты, старая бестия», - начинаю я, а сам краем глаза замечаю рыжего ободранного кота, крадущегося по стриженому газону между нашим домом и беседкой, приходящего к нам за пять километров из соседней деревни. «А этот безпортошный женишок вообще меня достал, ну, паразит, я тебе сейчас покажу!» - с такими словами я открываю стеклянную дверь и выхожу в сад. Фленя тенью выскальзывает наружу за моей спиной. «Постой, постой, а что у него с мордой-то?». В этот раз рыжий котяра не бежит от меня что есть силы к спасительной дыре в заборе, а важно остановившись, что-то кладёт из своей пасти на ещё зелёный газон, с оранжевыми заплатками из опавших листьев, и с достоинством присаживается на задние лапы неподалёку. Я подхожу поближе и вижу …дохлую полосатую мышь-полёвку. Подарок любимой? О как! Ну, прямо как люди, ё моё… Ладно, пойду в дом, не буду вам мешать.

Спасибо всем.

https://www.doktornarabote.ru/publication/single/iz-zhizni-khirurga-7-116388