Как правило, когда мы пишем о каком-нибудь знаменитом враче, мы
выбираем фигуру из дореволюционного прошлого. Здесь нет ровным счетом
никаких идеологических предпочтений – просто тогда было гораздо больше
самобытных личностей, о которых сегодня хочется рассказать. Советская
эпоха сильно ограничила для своих граждан возможности проявить свою
индивидуальность. Но при советской власти тоже были мощные, незаурядные фигуры. Одна из
них – известный доктор Вотчал, изобретатель не менее известных
сердечных капель. Царскосельский офицер красноармейского разлива Киев, Крещатик (1895). Фото с сайта news.foto.ua Борис Евгеньевич Вотчал родился летом 1895 года в Киеве. Отец его был
знаменитостью – ботаником. Считается, что именно Евгений Филиппович
Вотчал является создателем школы украинских ботаников-физиологов. Сын,
однако, превзошел отца – у него слава мировая. После окончания Киевского университета Борис Вотчал оказался в
Красной армии. А куда еще податься авантюрному горячему красавцу в 22-то
года? Затем – ординатура, стажировка и служба в Центральном институте
усовершенствования врачей, в котором Вотчал начал ассистентом
терапевтической кафедры, а закончил заведующим одной кафедры и
одновременно заместителем заведующего другой кафедры. Но это все будет потом, в пятидесятые годы. А пока – опять война,
снова на фронт. Удивительно, однако же у абсолютно гражданского по
своему складу характера и совершенно не склонного к чрезмерной
дисциплине доктора военная карьера складывается гораздо успешнее, чем
гражданская. Вот его характеристика времен войны: «Армейский терапевт Вотчал Б. Е.
– врач высокой общей культуры и больших медицинских знаний, тонкий
диагност, опытнейший клиницист. Имеет высокие организаторские
способности и большой опыт… Успешно наладил и научно обосновал лечение
пекарскими дрожжами больных и раненых, болеющих авитаминозами и
дистрофией, возвратив в строй десятки бойцов и командиров, до того
считавшихся неизлечимыми. Обладает большой работоспособностью и
педагогическими навыками… Дисциплинирован, настойчив и решителен в
работе, в быту скромен. Имеет высокий деловой авторитет». Борис Евгеньевич Вотчал. Фото с сайта cyberleninka.r Войну Вотчал заканчивает в абсолютно звездной должности – главного терапевта Советской Армии. Но бои завершились, страна перешла к мирной жизни, и как раз тут
пятидесятилетний мужчина с благородным лицом и строевой выправкой
сделался одновременно и признанным медицинским светилом, и своего рода
советским светским львом. Последнему во многом способствовало то, что
доктор Вотчал и после Победы любил появляться в обществе в военной
форме. Шла она ему безумно. Как-то раз священник Михаил Ардов, разговаривая с Анной Ахматовой, в
шутку заметил, что Вотчал, видимо, похож на офицера старой гвардии. На что поэтесса совершенно серьезно ответила: – Я их очень много видела в Царском. Именно такие они и были. А когда у Фаины Раневской спросили, что он ей посоветовал, актриса ответила: – Я ничего не слышала. Я любовалась им. О важности одного слова Фаина Раневская. Фото с сайта 1001.ru Вотчал всегда был душой компании. Даже во время осмотра больных, даже
в аудитории. Он поражал парадоксальностью своих суждений, его жизненные
рекомендации были настолько необычны, что окружающие часто не понимали –
доктор всерьез, или как? Говорил, что когда молодых врачей приглашают на консилиум, где
старшие коллеги спорят по поводу того или иного диагноза, то обязательно
нужно высказываться за какой-нибудь третий, пусть даже маловероятный.
Потому что если вдруг этот диагноз подтвердится, это запомнят навсегда. И добавлял: «В моей практике это несколько раз было». Говорил: «Разнообразие рук — влажных, сухих, горячих, холодных – это
не болезнь до той поры, пока на это не будет обращено внимание их
обладателя». Он был убежден, что главный признак заболевания того или иного органа – это когда человек начинает его чувствовать. При этом очень любил ссылаться на эксперимент, поставленный немецким
неврологом Максом Нонне. Тот на протяжении нескольких дней навязчиво
интересовался у пациента его ощущениями в большом пальце ноги. Когда же
тот перестал спать от непрерывных болей в этом пальце, Нонне привязал к
пальцу магнит. И боли моментально прошли. «Психастеник в клинике опасен. Каждое непонятное слово он считает болезнью», – говорил Вотчал. Вотчал не давал готового рецепта, изъяснялся афоризмами и
парадоксами, и было не всегда понятно, что же он на самом деле думает. В
результате думать начинал сам ученик, чего Борис Евгеньевич,
собственно, и добивался. Был, естественно, сторонником здорового образа жизни. Писал по поводу
бессонницы: «Злые враги кровати – стол письменный и стол обеденный». Сам постоянно следил за своей физической формой. Хотя поесть, будучи
частично чехом по национальности, любил. Пива, однако же, не пил,
предпочитал ему горилку с перцем, еще с киевских времен. Всегда старался ободрить больного. Уже упоминавшаяся Анна Андреевна
Ахматова писала сыну: «Мой милый Левушка, вот мне и лучше, и я уже могу
писать сама. Сейчас самый знаменитый врач Москвы проф. Вотчал смотрел
меня и сказал, что хочет, чтобы к 1 ноября я сидела в кресле». Он считал, что это очень важно – сказать нужные слова. На протяжении
всей жизни не мог простить себе один случай. Во время обхода, осматривая
больного, которого после инфаркта готовили к выписке, заметил, что
лучше еще полежать: ему не нравятся сердечные тоны больного. Пациента оставили. Ночью он умер – повторный инфаркт. Сосед по палате признался, что после обхода тот сказал: – Когда я сам чувствовал, что умираю, приходил Борис Евгеньевич, и
ему всегда нравились тоны моего сердца. Если сейчас даже ему они не
нравятся, мои дела плохи. Вотчал впоследствии писал: «Несмотря на то что, вероятнее всего, речь
идет о простом совпадении, этот случай я все-таки не могу забыть на
протяжении 20 лет, и он мне служит постоянным напоминанием о том, как и с
какой осторожностью приходится применять у постели тяжелого больного,
этой «эоловой арфы», каждое слово, этот чрезвычайный раздражитель». Самые примитивные капли Аптека. СССР, 1960-е гг. Фото с сайта press.lv Но, как мы уже говорили, Вотчал был не только и не столько
обаятельной и парадоксальной личностью, сколько великим ученым. Он
всегда смотрел в корень проблемы, умел видеть то, что другим
неподвластно. У Бориса Евгеньевича было несколько основных принципов, которых он и
сам придерживался, и призывал к тому же своих многочисленных учеников. Главный из них – «не навреди». Принцип, ясное дело, не нов, но именно
Вотчал следовал ему неукоснительно. Притом прекрасно понимая, что есть и
другая крайность, не менее страшная: «Мы ведем корабль нашей терапии
между мелями трусости и скалами безрассудства. Мы отлично помним первую
часть заповеди Гиппократа – «не навреди», но нередко забываем о второй –
«но помоги». Трусливый врач – одна из опаснейших разновидностей врача.
Он сумеет найти тысячи отговорок и оправданий, чтобы ничего не сделать
для больного». Как нащупать середину – сделать то, что нужно, но при этом вовремя остановиться? В этом, помимо прочего, и состоит талант. На втором месте – отношение к лекарствам. Ученый, создавший одно из самых популярных лекарственных средств, фактически ненавидел лекарства. Он говорил: «Должно учитываться не только основное терапевтическое
действие лекарства, но и его побочные действия». И всячески подчеркивал,
что именно это гораздо важнее. Говорил (как всегда, афоризмом): «У
постели больного надо думать не о том препарате, который можно еще
назначить, а о том, без которого можно обойтись». Кстати, капли Вотчала, с которыми, как правило, увязывают эту
личность, по своему составу элементарны, даже примитивны. Нитроглицерин,
ментол, этанол и настойки трех трав: валерианы, красавки и ландыша. До
сих пор продаются в аптеках, правда, уже под другим названием –
Карниланд. Стоят, кстати, копейки. Вотчал говорил: «Лечить лекарством нужно только тогда, когда нельзя
не лечить». И сразу же, по обыкновению – очередная шутка: «Торопитесь
применить новое лекарство, пока его еще не успели запретить». И всерьез утверждал: «Мы живем в век безопасной хирургии и все более опасной лекарственной терапии». Сам же всегда выписывал лишь старые, проверенные препараты, действие
которых он представлял себе во всех деталях. А в качестве лучшего
средства от кашля советовал класть под язык кусок жженого сахара. * * * Борис Евгеньевич Вотчал. Фото с сайта cyberleninka.r Врач Борис Евгеньевич Вотчал – академик Академии медицинских наук
СССР, основоположник отечественной клинической фармакологии, педагог (за
свою жизнь он был руководителем 60 диссертаций), изобретатель
легендарных капель Вотчала, а также пневмотахографа, плетизмографа и
стетофонендоскопа собственной конструкции. Лечил Бориса Пастернака, Анну
Ахматову, Фаину Раневскую, Льва Ландау, Георгия Жукова и практически
все советское политбюро. Когда у него спрашивали, как же лечится он сам, он отвечал: – К моему псу регулярно приходит ветеринар и выписывает ему какие-то шарики. Я даю их псу, и сам их тоже принимаю. Автор Алексей Митрофанов
Ссылка на оригинал:
https://www.miloserdie.ru/article/doktor-votchal-my-zhivem-v-vek-vse-bolee-opasnoj-lekarstvennoj-terapii/
|